Куда сходить в Париже: любимое кафе Хемингуэя… | Молитвы странницы

Есть в Париже место, в котором Хемингуэй любил проводить время не только за кружкой пива, но и за работой, которая, по его словам, является лучшим лекарством от всего. Было время, когда писатель не мог написать и несколько абзацев, но на это были свои причины. Однако Хемингуэю очень хотелось создать длинный рассказ, и, однажды в кафе «Клозери-де-Лила» он открыл блокнот и приступил к рассказу о возвращении с войны, где о самой войне не было и слова.

Приехать в Париж и не посетить «Лила» равнозначно преступлению. Кафе определенно обладает неповторимым стилем, от которого веет духом истории. Многочисленные таблички с именами значимых в истории людей, для которых «Клозери-де-Лила» было фаворитом – ненавязчивое напоминание о прошлом. На сайте «Клозери», который, к тому же, очень красиво оформлен, можно подробнее ознакомиться с кафе.

Хемингуэй очень подробно описывает кафе в «Празднике, который всегда с тобой». «Хем» пишет, что в то время именно оно считалось «одним из лучших».

• …it was one of the best cafes in Paris…

В «Празднике» Эрнест Хемингуэй рассказывает о кафе и барах, в которых ему довелось побывать, и очень часто с детализированным описанием блюд и аперитивов. Тем не менее, в «Лила» он нашел нечто такое, что заставило его полюбить это место всей душой.

• …it was warm inside in the winter…it was very fine outside…

Открытая терраса «Лила», к которой его вела улица «между высокими белыми домами в грязных подтеках и пятнах», была также и местом встречи Хемингуэя со своими друзьями. Это очень живописное место с круглыми столиками в тени деревьев («…with the tables under the shade of the trees…»).

• …most of the clients were elderly bearded men in well-worn clothes…

Хемингуэй много внимания уделял посетителям «Лила» и разделял их на категории, например, «ученых» или «военных», отталкиваясь, в первую очередь, от их одежды и того, как они себя вели. Детальное описание создает атмосферу, приближающую к тем реалиям, о которых пишет Эрнест Хемингуэй.

• …they sat almost as long over an aperitif as the men in shabbier clothes…

«Хем» пишет, что категория «ученых», у которых «well-worn clothes», то есть поношенные костюмы, в «Клозери» обычно сидела за своими напитками так же долго, как и все другие посетители в еще более потрепанной одежде, то есть «in shabbier clothes».

• …these people made it a comfortable café…no one was on exhibition…

Самой привлекательной чертой у этих посетителей было то, что они ни на кого не обращали внимания, и никто не был для них объектом обозрения («no one was on exhibition»), поскольку интересовались они только собой и своими аперитивами.

• …this was my home café…

Хемингуэй называл «Лила» своим родным домом и приходил в ярость, когда кто-то случайно туда заходил и мешал ему работать.

• …he began to try to like it too and we sat there, me liking it and he trying to like it…

В первый раз Хемингуэй встретился со Скотом Фицджеральдом в баре «Динго». Фицджеральд казался тогда смазливым юнцом со странностями, о чем и свидетельствует одна глава «Праздника». Вторая встреча произошла уже в «Лила», где Скотт понял, что Хемингуэю нравится это кафе и пытался внушить себе такое же чувство.

«Клозери» и Хемингуэй – это целая история. Конечно, увидеть те улочки, дома и кафе глазами человека, жившего в начале 20 века, невозможно, однако посетить кафе, с которым у Хемингуэя связано столько воспоминаний, стоит. Неоднократно парижские улицы, как Гинемэ, Асса и Нотр-Дам-де-Шан, приводили его к открытой террасе «Лила», где он увлеченно открывал блокнот и наблюдал за сгущающимися сумерками.